Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Книга 3. В Америке - Евгений Пекки

Жора вынул из пакета цыплячье крыло и предложил его собаке. Та охотно схватила крылышко и энергично захрустела. Зрители заулыбались, а её хозяйка, смутившись, строго дёрнула за поводок. Тут российскому представителю правоохранительной системы показалось, что теперь наступил момент расплаты за ситуацию, когда в глазах зевак он выглядел преступником.

– The dog is hungry. I think someone ate her food,7 – произнёс он иронично.

И тут произошло то, чего Пенкин никак не ожидал. Темнокожая дама-офицер побледнела и схватилась рукой за рукоятку револьвера, торчавшего из кобуры, что была у неё на ремне вместе с наручниками. Она быстро и резко что-то начала говорить, но Пенкин знал английский не настолько хорошо, чтобы понять столь быструю речь, да ещё наполовину на сленге. Изумлённый видом искажённого лица побледневшей от гнева афроамериканки, он понял, что перешёл рамки дозволенного. Попытавшись погасить конфликт, он пробормотал, извинившись: «I am sorry», – и пожал в растерянности плечами. Однако леди-полисмен на этом не успокоилась и продолжала что-то ему выговаривать.

Неожиданно в это происшествие вмешался один из американских полицейских, встречавших делегацию. Это был сорокалетний лейтенант ростом более метра девяносто и, как он потом сам похвастался, весом в сто десять килограммов. С ним подошёл капитан Меркин, который был назначен официальным переводчиком группы, поскольку в своё время окончил факультет иностранных языков в Москве. Лейтенант с улыбкой начал успокаивать оскорблённую даму в полицейской форме. Та решительно ему отвечала, тыкая пальцем в Пенкина. Временами Меркин переводил кое-что из их диалога, и все облегчённо вздохнули, когда, наконец, мэм-офицер удалилась, откозыряв лейтенанту и уводя за собой на поводке таксу.

– Ты что ей наплёл, знаток английского? – спросил подошедший к ним замполит.

– Предположил, что она съела завтрак у своей собаки.

– Ты, что, с дуба рухнул? – прошипел сквозь зубы Меркин. – Она же не у нас в погранвойсках служит. Мне друг с заставы собачьи консервы, помню, приносил, но тут вроде нет с едой дефицита. Обидел женщину.

– Вот как из меня наркокурьера чуть не сделали – так это нормально, а как я пошутил – так обиделась.

– Лейтенант сказал, что твоя шутка на полгода отсидки тянет, так что думать надо, прежде чем шутить. У них с полицейскими так не шутят.

– Ладно, придётся привыкать.

Трансфер

После того, как Пенкин и офицер службы наркоконтроля разошлись миром, Жоре осталось только подхватить свои вещи и догонять группу, которая отправилась к выходу из аэропорта. На улице их делегацию возле длинного жёлтого автобуса (вроде того, в каких возят американских школьников) ожидала группа американцев. Почти половина из них была в полицейской форме, другая же – в обычных костюмах, но без галстуков. Вечер был тёплый. Опасения, что на выходе из аэропорта понадобятся плащи и куртки, не оправдались.

Тревога по поводу погоды вызвана была по большей части тем, что российские граждане не очень твёрдо представляют географию Соединённых Штатов, как, впрочем, и своей страны. У абсолютного большинства тех, кто принимал участие в поездке, было представление, что Нью-Йорк – это примерно широта Москвы, а стало быть, и погода должна быть очень близкой. В реальности оказалось, что это далеко не так: Нью-Йорк находится много южнее. Если перенести его местоположение по параллели на карту России, это будет где-то в районе Сочи. Был конец октября, а значит, по курортным понятиям – самый бархатный сезон.

Лейтенант, как оказалось – начальник полиции города Востер, забрался на ступеньку автобуса и громко объявил: «Всех прошу подойти ближе к автобусу. Справа от меня будут российские делегаты, а слева – наши полицейские. Я буду вызывать полицейского, он выходит, после этого будет названа фамилия русского, который выходит к нему. С этой минуты американский „host“ и его новый русский друг должны быть вместе. После этого отходите в сторону, не мешайте другим, знакомьтесь и занимайте место в автобусе».

Всё это громким голосом перевёл Меркин, взобравшись на автобус рядом с лейтенантом Брэдстоном, и процедура началась.

Американцы, после того, как их выкликнули, выходили на освещённое место и вглядывались в группу русских, вытянувшуюся полукругом в два ряда. Вели они себя по-разному. Одни ждали, когда их вызовут. Некоторые сразу узнавали своего друга по переписке, уже знакомого по фотографиям, и приветственно поднимали руку, обращая на себя внимание. Друг из России поднимал руку в ответ и начинал выбираться на середину ещё до того, как пожилой сержант полиции объявлял его имя.

Объявление это тоже звучало необычно. Сейчас, когда по многим телевизионным программам в России демонстрируют поединки боксёров или бои без правил, то представление участников матча публике в такой манере нередко можно услышать.

Сержант был явно любитель таких зрелищ и подражал им очень похоже. Постепенно наращивая напор голоса, он сначала перечислял, откуда ты есть, твои звания и титулы, потом имя, а уже в конце, почти на крике, по слогам фамилию. Для россиян это было в диковину. Однако Георгию показалось, что таким образом придавалась знакомству с русскими особенная торжественность. Каждое рукопожатие в центре освещённого уличным фонарём овала, как на ринге, сопровождалось аплодисментами всех участников.

Несмотря на призыв лейтенанта, никто в автобус лезть не торопился, и толпа, уже разбившись на пары, поджидала окончания распределения русских по семьям и местам проживания. Последним вызвали Пенкина, да это и понятно: он ведь был последним включён в делегацию.

Услышав раскаты голоса сержанта, объявляющего его фамилию, с подъёмом голоса в кульминации: «Джё-ё-дж П-е-н-к-и-и-н!!!» – Жора, щурясь от яркого света, выдвинулся в центр круга. Раздались общие аплодисменты. Когда же он встал рядом со своим хостом, грянул общий хохот. Жора оглядывал себя, думая сначала, что у него штаны расстёгнуты или одежда устарела по американским понятиям. Тут вдруг американец, который одет был, как и он, в джинсы и светлую рубашку с незастёгнутым воротом, протянул ему руку и представился: «Джим Карри, детектив». Он глянул Георгию в лицо, улыбнулся и произнёс:

– Good evening, my Russian brother, – потом обнял его.

Вдвоём они пошли к автобусу, и перед тем, как в него садиться, Пенкин спросил у переводчика:

– А почему все засмеялись?

Тот глянул на коллегу, потом на американца, усмехнулся и спросил:

– Пенкин, ты давно в зеркало смотрелся?

– Позавчера.

– Ну, тогда глянь, – сунул он ему карманное зеркальце.

Жора глянул и обомлел. Он был похож на Джима Карри почти как близнец. Оба были одного роста, одного возраста, с сединой в густых волосах и с седыми усами. Похожи были и носы, и губы, и даже глаза были одного цвета – то ли серые, то ли голубые. Джим кивнул головой в сторону Жоры и сказал Меркину:

– Brother, my Russian brother.

А дальше все сели в автобус и автомобили. Джим сел в машину товарища, и кавалькада, с полицейской машиной сопровождения во главе, втянулась в окраину вечернего Нью-Йорка.

По мере продвижения к центру движение становилось всё более затруднённым. Американцам же хотелось во время кратковременной поездки по величайшему городу Америки показать знаковые его места. Надо сказать, в часы пик проехать по Нью-Йорку весьма непросто. Колонна двигалась по побережью, и россияне могли воочию лицезреть статую Свободы. Потом их автобусу протискиваться через пробки стало совсем трудно. Идущая впереди него машина сопровождения включила «маяки», однако всё равно скорость была, как у пешехода. Вдруг на какой-то площади кортеж ненадолго остановился – и пошёл вперёд, как будто у него крылья выросли. Пенкин, как и его товарищи, глянул в лобовое стекло их местами ободранного жёлтого полицейского автобуса и ахнул от удивления.

Перед машиной сопровождения двигался почётный эскорт из офицеров дорожной полиции на двенадцати патрульных мотоциклах, построенных клином. Впереди них шла большая сигнальная машина полиции представительского класса. Американские полицейские в автобусе улыбались. Их явно распирало от гордости. Они самодовольно поглядывали в окна на автомобили, жмущиеся к обочинам, пропуская кортеж, и на пешеходов, которые изумлённо оборачивались на кавалькаду. Из разговоров и реплик переводчика Жора понял, что полицейские Нью-Йорка в честь самых первых русских полицейских, приехавших в Америку, организовали им президентское сопровождение. Вот и смеялись пешеходы, часто показывая пальцем на их неказистый автобус, поскольку вместо него ожидали увидеть машину президента США.

В окне автобуса между тем мелькали небоскрёбы, башни-близнецы торгового центра, здание ООН, потом автобус понёсся по каким-то улицам, вылетел на огромный Бруклинский мост через величественный Гудзон и вскоре выскочил на трассу, ведущую в портовый город Бостон. Здесь президентский кортеж оставил их, приветственно посигналив на прощание, но сопровождение дальше и не требовалось. Ширина бетонки и количество машин на ней позволяли уже двигаться беспрепятственно.